(1832—1898)

4 июля 1862 г. Чарлз Лютвидж Доджсон, преподаватель математики одного из оксфордских колледжей, в обществе трёх юных дочерей ректора этого колледжа совершил прогулку на лодке, а потом показал им свою коллекцию снимков (он очень увлекался фотографией, новейшим изобретением той эпохи). Одну из девочек звали Алиса Лидделл, ей было десять лет. На привале она попросила мистера Доджсона рассказать сказку. Вернувшись домой, он занёс в блокнот контуры сюжета. Сказка называлась «Приключения Алисы под землёй». Три года спустя она выйдет в свет под заглавием «Приключения Алисы в Стране чудес».

Льюис Кэрролл.

Доджсон был странным человеком. Студенты вспоминали о нём как о педанте, тяготившемся необходимостью растолковывать формулы, такие понятные ему самому; коллеги — как о затворнике-холостяке, который терпеть не мог, чтобы нарушали его уединение, и никогда не отклонялся от раз и навсегда установленного распорядка жизни. Публикация книги, вышедшей под псевдонимом Льюис Кэрролл, оказалась для всех сюрпризом — прежде он печатал исключительно труды по алгебре. За ней вскоре последовала «Алиса в Зазеркалье» («Сквозь зеркало и что там увидела Алиса», 1871 г.).

Известная писательница Вирджиния Вулф написала о Кэрролле, когда его давно уже не было на свете, что «за его прозрачной чистотой скрыт необычайно твёрдый кристалл» и что «в нём было скрыто детство... Оно осталось в нём целиком, во всей полноте, он сумел сделать то, что больше никому не удалось, — сумел вернуться в мир детства, воссоздав его так, что и мы становимся детьми». Вряд ли кто-нибудь определил его человеческую суть точнее.

За вызывающей чопорностью Кэрролла таились исключительно богатая фантазия и безупречный поэтический слух. Опыт математика и навыки фотографа, досконально изучившего законы оптической перспективы, придали его воображению уникальные особенности. Пространство и время в Стране чудес как бы перевёрнуты, а мир Зазеркалья в сопоставлении с реальным миром «совершенно такой же, только там всё наоборот». Поэтому для здравомыслящих вход в Страну чудес закрыт, туда пускают только тех, кто наделён смелой фантазией. «Конечно, ты не в своём уме, — говорит один из обитателей этой страны при первой встрече с Алисой. — Иначе как бы ты здесь оказалась?»

Подобное переворачивание с ног на голову обычно для сказок. Однако сказки Кэрролла пленили читателей не только богатством выдумки, а ещё и заключённым в них философским смыслом. У него все события происходят словно в двойной перспективе: сама Алиса остаётся именно в своём уме и мыслит представлениями, которые приняты в обычном мире, однако окружает её чудесная реальность сна, фантазии, Зазеркалья. Очутившись там, Алиса не принимает понятия тех, с кем ей приходится встречаться, и сохраняет способность искренне удивляться тому, что для них давно является нормальным и привычным. Точно так же они удивляются суждениям и взглядам, совершенно естественным для их гостьи.

Благодаря такому построению рассказа Кэрролл сумел передать важнейшую для него мысль: многое из кажущегося нам безусловными истинами на самом деле лишь фантазии и домыслы, тогда как чудесное на поверку нередко предстаёт логичным и объяснимым. Вот отчего в его сказках зачастую по два-три раза повторяются одни и те же эпизоды. Однако это не механические повторы, а вариации, причём обычно логически оспаривающие одна другую.

Критики назвали такое построение книг Кэрролла зеркальной инверсией. Событие, если оно разыгрывается в сказочной стране, приобретает логически невозможный смысл, однако Алиса всё время пытается судить о происходящем так, как если бы для неё продолжалась обыкновенная жизнь. Королю, который едва не до обморока напуган фокусами своего гонца, она советует понюхать нашатырю и с изумлением слышит в ответ, что самое лучшее средство в подобных случаях — запеканка, а если её не осталось, то надо жевать занозы. Обмахиваясь веером, Алиса то стремительно уменьшается, чуть ли не исчезает, то в мгновение ока вырастает так, что упирается головой в потолок, — и всё равно не воспринимает эти чудеса как что-то невероятное и пробует подыскивать им естественные объяснения. А под конец даже восклицает, имея в виду обитателей Страны чудес: «Кому вы страшны?» — хотя поначалу Грифон или Черепаха Квази пугали её неимоверно.