(1771—1832)

Автор исторических романов, уже почти два столетия популярных во всём мире, совсем не жаждал славы прозаика. Первый исторический роман Вальтера Скотта, «Уэверли», появился в 1814 г. без указания имени сочинителя, а следующие печатались как произведения «творца „Уэверли"». Легенда, пущенная в ход самим Скоттом, утверждала, что этим творцом якобы был рано умерший школьный учитель, а роль издателя взял на себя другой учитель, шотландец, которому достались рукописи. За собственной же подписью Скотт напечатал во влиятельном журнале статью, где беспристрастно и подчас язвительно разобрал роман «Пуритане» (1817 г.), словно бы он вышел не из-под его пера.

Вальтер Скотт.

И только после того, как писателя разорило строительство замка Абботсфорд, он в 1827 г. признал, что им сочинены и «Уэверли», и «Пуритане», и ещё полтора десятка романов, которые переводились повсюду в Европе. Прежде он не получал за эти издания ничего: раз автор неизвестен, значит, некому и платить.

Замок, внешне напоминающий резиденции шотландских королей, был мечтой всей его жизни. Шотландия окончательно лишилась независимости в 1707 г., но в эпоху Скотта ещё не умерли воспоминания о её не столь давнем величии. Доживали свой век прямые потомки участников и свидетелей восстаний якобитов. Ко времени одного из таких восстаний относится действие романа Скотта «Роб Рой» (1818 г.).

Сам писатель никогда не поддерживал идею восстановления шотландского суверенитета. Судейский чиновник, вечно опасавшийся за свою репутацию благонамеренного и здравомыслящего человека, он, быть может, не признавался в авторстве «Уэверли» ещё и из опасений, что его романы могут воспламенить шотландские патриотические чувства, не поощрявшиеся в Империи. Но всё-таки подобные чувства были знакомы и ему. Абботсфорд — зримое напоминание об утраченной славе Шотландии — удостоверял это даже выразительнее, чем романы.

Впрочем, о патриотизме Скотта можно догадаться уже по его стихотворениям и балладам. Это чаще всего обработки народных преданий Пограничья. Так называли вольный край, где власть англичан долго оставалась непризнанной и после унии, покончившей с шотландской самостоятельностью. Здесь же, в Погра-ничье, разворачивается действие романов Скотта о шотландской старине.

Стихотворения Скотта (в России их замечательно переводил В. А. Жуковский) теперь вспоминают весьма редко. А ему думалось, что в истории литературы он останется как поэт, написавший «Деву озера» (1810 г.). В его стихотворениях тоже присутствует история — величественные развалины, пленительные легенды, но это замкнутый мир, поэзия антиквария. А в романах прошлое не просто восстановлено, оно разомкнуто.

Т. Фейд.
Сэр Вальтер Скотт и его литературные друзья в Абботсфорде.

*Якобиты — сторонники и последователи короля Якова II (1685-1688), защитника интересов Шотландии, вынужденного бежать во Францию, оставив престол.

Это было новым словом в литературе. И прежде всего — в литературе, обращённой к далёким временам. Иногда к очень далёким, как, например, в «Айвенго» (1819 г.), где изображена эпоха крестовых походов. Скотт писал не только о Шотландии. У него есть «английский» и «французский» циклы. Его Квентин Дорвард из одноимённого романа (1823 г.) с шотландской гвардией участвует в распре между Людовиком XI и Карлом Бургундским — центральном событии истории Франции XV в., а Айвенго, сопровождая Ричарда Львиное Сердце, побывал в совсем дальних краях, в Палестине. Но всё-таки самое сильное вдохновение посещало Скотта, когда он погружался в прошлое своих родных мест и, по выражению А. С. Пушкина, показывал «историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании».

Пушкин считал это повествование правдивым, потому что находил в нём зримый образ эпохи, а не одни лишь «удивительные вымыслы», как у Виктора Гюго. Он точнее других почувствовал, в чём истинная сила Скотта: в умении, создав ситуацию острого конфликта, выслушать аргументы и понять логику каждой из сторон. Описывая реальное историческое событие, автор показывал его «человеческую меру» — отзвуки и следствия в судьбах рядовых людей. Он отказался воспринимать исторические эпизоды только как занимательные иллюстрации. Скотт прослеживает, как конфликты, в которых решаются судьбы народов, накладывают отпечаток и на судьбу тех, кто хотел бы держаться от них в стороне.

По собственному признанию Скотта, его всегда привлекали исторические ситуации, когда «резкий контраст, вызванный сопротивлением старых нравов новым... порождает свет и тени, столь необходимые для создания яркого романа». Одна из таких ситуаций воссоздана в «Роб Рое» (позднее обнаружится некоторое сходство между этим произведением и пушкинской «Капитанской дочкой»).

Персонажи, олицетворяющие «живучесть патриархального строя», как шотландский Робин Гуд, чьё имя дало заглавие книге, сталкиваются в романе с теми, кто принял свершившиеся исторические перемены как необратимый факт. Главный герой, молодой человек из Лондона, посланный отцом повидать родственников в Шотландии, неожиданно для себя оказывается вовлечён в драматические события яко-битского мятежа. Он принуждён выбирать между верностью британской короне и страстным чувством к одной из участниц заговора, Диане Верной. Его судьба непосредственно определяется столкновением противоположно направленных сил. Этот принцип после Скотта стал общепринятым в реалистическом романе, независимо от того, говорит ли он об истории или о современности.